Мастер подбора игры
Вернитесь в леденящий душу мир Куге во втором томе "Ганнибала", где стираются границы между цивилизацией и дикостью, а тьма внутри каждого из нас грозит выйти на поверхность. Масааки Ниномия продолжает плести мастерскую историю ужаса и саспенса, оставляя читателей на краю своего кресла.
Деревня со зловещими тайнами
Полицейский Дайго Агава, недавно назначенный в отдаленную горную деревню Куге, все больше убеждается в том, что в этой, казалось бы, безмятежной общине практикуется каннибализм. Его подозрения наталкиваются на жуткое молчание и едва уловимые угрозы, поскольку жители деревни сплотились, чтобы защитить свои ужасающие традиции. В ходе расследования Дайго обнаруживает больше вопросов, чем ответов, и каждое откровение тревожнее предыдущего.
Призраки прошлого
По мере того как Дайго углубляется в темные тайны деревни, ему приходится столкнуться с собственным ужасающим прошлым. "Я убил человека на глазах у своей дочери", - признается он, и это воспоминание преследует его каждый день. Это травмирующее событие оставило его дочь немой, и ее молчание - постоянное напоминание о том роковом дне. Путешествие Дайго в поисках правды в Куге превращается в личную борьбу с демонами, которые терзают его и его семью.
Расколотая жизнь
Жизнь в Куге, поначалу казавшаяся безмятежным бегством, начинает рушиться под тяжестью мрачных тайн. Фасад спокойствия в деревне разрушается, обнажая общину, охваченную страхом и жаждой крови. Неустанное стремление Дайго к справедливости ставит его в противоречие с теми, кого он поклялся защищать, поскольку он раскрывает ужасающую традицию, которая грозит поглотить их всех.
Незабываемый триллер
Второй том "Ганнибала" усиливает ужас, все глубже погружая читателя в мир, где грань между охотником и преследуемым размыта. Борьба Дайго за защиту своей дочери, раскрытие истины и противостояние собственной вине создает повествование, которое настолько же эмоционально захватывает, насколько и ужасает. История погружает в самые темные уголки человеческой психики, исследуя темы вины, искупления и первобытного страха перед неизвестностью.
